Линда О`Брайен - Опасный соблазнитель
– Сиси, – подсказал шериф и покраснел. – А как же их экономка? Скорее всего она пришлет кого-нибудь на пристань.
Бут подавил досадливый вздох.
– А вы предложите подвезти их домой. Заодно последите за ними, пока они будут в городе.
Широко усмехнувшись, Уилбур Симонс согласно закивал и повернулся, чтобы уйти.
– Кстати, шериф, – окликнул его Бут, – не забудьте щедро отблагодарить мистера Галлоуэя за услугу. – Он захлопнул дверь и вернулся в спальню, где его ждала Дафна Дюпре, очаровательная и сладострастная дочь председателя городского совета. Бут почти не сердился на шерифа за то, что тот отвлек его от гораздо более приятных дел: полезно знать о планах дочерей Кавано заранее, на случай если понадобится серьезное вмешательство.
* * *Клэр проснулась, как от резкого толчка. Пароход двигался! Она услышала тяжелое дыхание механизмов в глубине его чрева и мысленно поблагодарила небо. Теперь они наверняка успеют на похороны.
Клэр и Эмили быстро умылись, оделись в неосвещенной каюте и вышли на палубу, когда на горизонте показались первые лучи восходящего солнца. В этот момент «Госпожа Удача» выплыла из-за поворота реки на водный простор, откуда открывался вид на их родной город.
– Мы скоро будем дома, – сообщила Клэр Эмили, ободряюще пожимая ее плечо. Как приятно вновь очутиться дома, что бы ни было причиной возвращения!
– Доброе утро, дамы.
При звуке этого низкого знакомого голоса по телу Клэр прошел трепет. Оглянувшись, она увидела перед собой Тайлера в темном саржевом костюме и белой рубашке.
– Доброе утро, – хором отозвались Клэр и Эмили.
– Через час мы пристанем к берегу, – сказал им Тайлер. – Если хотите позавтракать, столовая прямо по борту. Идите по палубе, никуда не сворачивая.
Клэр благодарно улыбнулась:
– Огромное спасибо вам за помощь. Не могу высказать, как мы признательны вам за все, что вы для нас сделали. Вы отважный и великодушный человек.
Смущенный похвалой, Тайлер что-то невнятно пробормотал, размышляя о том, что действовал машинально, ничуть не чувствуя себя героем. Он вовсе не заслуживал столь горячей благодарности.
Эмили протянула ему руку, и Тайлер пожал ее.
– Если бы не вы, меня уже не было бы в живых. Сиси повезло, что именно вы пришли к нам на помощь. – Слепая девочка лукаво подмигнула и повернулась к сестре: – Идем, Сиси.
С притворно досадливой усмешкой Клэр направилась за сестрой.
Тайлер не смог отказать себе в удовольствии проводить девушек взглядом. Клэр уводила Эмили за руку, позволяя Тайлеру полюбоваться стройной шеей и маленькими изящными ушками. Как и подобало ученице колледжа, Клэр была одета более чем скромно: в белую блузку с пышными рукавами и длинную гладкую темно-синюю юбку. Но даже в таком невзрачном наряде она вызывала у Тайлера прилив возбуждения.
Пожалуй, сегодня же вечером ему следует пригласить Клэр поужинать вместе с ним. Без Эмили.
– С вашей стороны было очень любезно встретить нас, шериф, – сказала Клэр, обращаясь к тучному мужчине, сидящему в коляске рядом с ее сестрой.
– Для меня это честь, мисс Сиси, – поспешил ответить толстяк, глядя на нее преданными глазами поверх головы Эмили. – Я рад хоть чем-нибудь помочь вам.
Клэр почувствовала, как Эмили незаметно ущипнула ее за бок: шериф был одной из излюбленных мишеней для шуток слепой девочки. За глаза Эмили звала его «простофилей Саймоном», персонажем из детского стишка. Украдкой толкнув Эмили ногой, Клэр бегло улыбнулась шерифу и отвернулась. Ее взгляд заскользил по знакомым домам города, через который они проезжали, направляясь в Бельфлер. В последний раз Клэр побывала в Форчуне на Рождество, с тех пор город почти не изменился.
Коляска катилась по Гранд-авеню, которая тянулась вдоль реки Огайо. На перекрестке кучер остановил лошадь, пропуская фургон. Целый квартал занимал дом мэра, семидесятилетняя мать которого сидела на веранде в качалке, занимаясь вязанием. По соседству с мэром жила Минни Пенниуистл, на широкой веранде дома которой каждый вторник собирался дамский клуб Форчуна. Напротив был дом судьи, из-за него виднелась крыша пресвитерианской церкви. Знакомые места вызывали у Клэр чувство защищенности и внушали спокойствие.
– Сожалею о вашей… утрате, – неловко произнес шериф.
– Благодарю, – бросила Клэр и обернулась на знакомый голос с тротуара. – Добрый день, миссис Гарднер! – воскликнула она и помахала рукой.
Но ее улыбка тут же погасла: из двери банка на углу вышел Реджинальд Бут и остановился, надевая котелок. Этот человек обладал безупречными манерами и изысканно одевался, но все же он внушал Клэр безотчетное отвращение. Свои тусклые волосы неопределенного цвета он зачесывал назад с высокого лба и смотрел на мир сквозь узкие щелки глаз, глубоко посаженных на гладко выбритом лице. Его нос был длинным, с округлым кончиком, губы тонкими и брезгливо поджатыми, а подбородок выдавался вперед, придавая Буту надменный вид.
С едва заметной ехидной ухмылкой Бут уставился на проезжающую коляску. Клэр фыркнула, вскинула голову и отвернулась.
– Кто это был? – полюбопытствовала Эмили.
– Реджинальд Бут, – нехотя ответила Клэр.
– Змей? – шепотом переспросила Эмили, давно придумавшая прозвище и этому человеку. – Тот самый, который…
Клэр предостерегающе сжала ее плечо.
– Да, – сухо ответила она.
Эмили знала, что когда ее мать, черноволосая красавица Мари Рено, овдовела и осталась без гроша, с десятилетней дочерью, Реджинальд Бут нанял ее в кухарки, но через два месяца вышвырнул вон, не заплатив. Оставшись без дома и без денег, Мари и Клэр бродяжничали до тех пор, пока состоятельный землевладелец Артур Кавано не приютил их. Он взял Мари в экономки, влюбился и женился на ней через четыре недели. Следующим летом родилась Эмили. Оберегая сестру от жестокой прозы жизни, Клэр рассказывала ей эту историю, как волшебную сказку, опуская подробности.
Самой Клэр эта история вовсе не казалась сказкой. Та ночь, когда они с матерью покинули дом Бута, и последующие недели навсегда запечатлелись в ее памяти. Если бы Артур Кавано не сжалился над ними, ни Клэр, ни ее мать не смогли бы выжить.
С тех пор прошло двенадцать лет, но пережитые беды по-прежнему преследовали Клэр в ночных кошмарах, заставляя ее просыпаться в холодном поту. Она знала, что никогда не забудет, как дрожал голос матери, когда та, разбудив Клэр, велела ей одеться как можно тише, чтобы не переполошить весь дом. Перед глазами у Клэр до сих пор стояли синяки и ссадины на прекрасном лице матери, страх и ненависть в ее глазах. Клэр поняла, что произошло что-то ужасное, но из робости не стала расспрашивать маму.
